Знаете ли вы, что у детей объявилась новая «няня»? Учит считать, дружить, отличать хорошее от плохого. Не одна «няня» — бригада «скорой детской помощи» «Смешарики».

Об экспансии «Смешариков» говорим с художественным руководителем проекта Анатолием Прохоровым   культурологом, теоретиком кино и продюсером, одним из отцов-основателей всемирно известной анимационной студии «Пилот».

— Зачем известному теоретику, сталкеру в интеллектуальные сферы, видеоарт и сетевой авангард, этот коммерческий проект?

— Перебесился в юности (как теоретик и критик) с авангардом, с авторской анимацией. А к концу 90-х ну просто очень захотелось сделать что-то крайне необходимое широкому зрителю.

А поскольку в кинематографе я живу и дышу в маленьком анимационном гетто, то эта будущая огромная аудитория по определению не могла не быть детской. Мы еще на «Пилоте» с Александром Татарским мечтали об анимационном проекте с долгим дыханием. Делали «Происхождение видов» Рината Газизова, серию анима-скетчей «Лифты», про «Кубика-рубика».

Не пошло. Даже у знаменитого сериала «про братьев Пилотов» было короткое дыхание — всего 6 серий. Потребности в новых мультперсонажах у отечественного детского рынка еще не было.

«Смешарики» затевались почти случайно. Пришли двое невероятно молодых ребят: художник Салават Шайхинуров и дизайнер и менеджер Илья Попов. Принесли первые наброски персонажей со странным именем «Сластёны».

В них уже изначально был стилевой ход: все существа — круглые. Ребята — по-настоящему «городские сумасшедшие», поскольку в графе проекта «количество серий» у них стояла цифра 200. А «городских сумасшедших» я люблю, поскольку сам такой!

Я честно сказал, что это всего лишь любопытная затея. Не было концепции и тех идей, которые могут дать мультгероям долгую жизнь.

Я что-то посоветовал, предложил… Но в «Пилот» к нам приходила масса народа с проектами, причем после профессионального анализа их супер-пупер-идей люди растворялись. Эти же ребята изумили меня тем, что через два месяца вернулись: «Мы сделали все, что вы нам сказали, что дальше?». В этот момент я понял, что с Салаватом и Ильей можно работать в команде.

— Появилась первая серия «Скамейка», и сериал обзавелся странноватым для детского кино пафосным слоганом: «Мир без насилия».

— У нас сломана традиционная аристотелевская схема, основанная на противостоянии героя и антагониста. Можно ли держать внимание зрителя без синдрома Тома и Джерри? Ведь в клоунаде убегающих-догоняющих нет даже характеров. А нас с Алексеем Лебедевым, ведущим сценаристом сериала, увлекла идея строить мир со своими краткими, не всегда простыми историями.

Тогда-то меня и поразила мысль, что у «Смешариков», оказывается, прорастают характеры. Их надо было только заметить и развивать. От незамысловатой, но обаятельной «Скамейки» мы ушли довольно далеко.

У Кроша и Ежика, красивших свою розовую скамейку, осталась лишняя краска. Хотели заодно покрасить и Бараша. Но поэтическому Барашу было не до шуток — от него куда-то ушло вдохновение. Пришлось друзьям выяснять, что же такое вдохновение. И скамейка, как ни странно, им помогла. В этой наивной истории наметилась будущая сильная сторона «Смешариков»: просто говорить с детьми о тонком.

— «Скамейка» коробила меня несочетанием обаятельной истории и необаятельных персонажей.

— Мне очень понравилась идея Салавата: «А давайте сделаем их такими, чтобы дети могли их рисовать. Вот Крош: кружочек и две петли ушей, вот Ежик: кружочек и уголки-иголки». Знаешь, как к этим персонажам отнеслись дети?!

— А разве надо только угадывать их вкусы, а не вести их за собой?

— Ты права. Если на уровне наших историй мы уверенно ведем за собой зрителя, то на уровне дизайна Смешариков мы «всего лишь» угадали вкусы детей. Я над этим все время раздумываю.

Но детские психологи сказали нам простую вещь: «Персонажей вы не сможете растягивать так же, как ваши истории: и для дошкольников, и для взрослых. То, что станет стильным для подростков и художников — дошкольники не смогут ощутить как свое, родное. Выбирайте…». И мы выбрали дошкольников.

— Но изображение, которое нравится малышам, не может не отталкивать часть родителей. Тех, кто хотел бы воспитывать детей в традициях классики советской анимации.

— Советская мультипликация, предназначенная маленьким детям, особенно в период «мельницы стилей» 60-х, норовила сделать все как можно проще.

— Разная на «Союзмультфильме» была мультипликация. И общий средний поток, и выдающиеся фильмы «Варежка» и «Мой зеленый крокодил». Но ведь «Смешарики» воспитывают не только зрителей. Благодаря им родилась новая студия «Петербург».

— Ты же знаешь, в Питере отсутствовали анимационные традиции. Кроме Бронзита и Газизова здесь практически никого не было. Надо было с нуля формировать команду, студию «Петербург». Там сегодня работают 120 человек.

Сегодня мы, пожалуй, самая большая анимационная студия страны, которая всего за четыре года, повторюсь, создана с нуля, на плечах одной женщины — директора студии «Петербург» Надежды Кузнецовой. И мультипликаторов мы сами учим.

Это тоже «пилотовская» традиция: любая приличная анимационная студия в России должна быть школой-студией.

— Но и первую «Скамейку» надо было с кем-то делать?

— Сделали буквально с двумя-тремя людьми, кого-то взяли из студии «Мельница». Главной опорой стал Денис Чернов, ведущий режиссер проекта и, кстати сказать, мой «внучатый» ученик (т.е. ученик моего ученика Константина Бронзита). Сделав более 40 серий, Денис вырос как профессионал. Потому что каждую серию снимает как авторский фильм.

— Самое привлекательное в этом сериале — разработка жанровых фактур. Каждый фильм — иная дверь: триллер, мелодрама, погоня, вестерн, фантастика, комикс. Конечно, с ироническим отстранением, с учетом пластики и движения рисованного изображения.

— Так было задумано. Ведь реальной драмы со Смешариками не снять. Значит, комедия! Значит, элементы пародии! Чтобы и наша команда не закисала, а, наоборот, постоянно развивалась от жанра к жанру.

— А для взрослых вы расставляете «флажки» — цитаты из знаменитых фильмов? «Большие гонки», «Полеты во сне и наяву»...

— Скоро выйдет серия «Вишневый сад». Мне показалось симпатичным, если ребенок, видевший в детстве наш «Вишневый сад», через пять-семь лет удивится: «Оказывается, есть некто Антон Павлович Чехов, который ТОЖЕ написал «Вишневый сад»?

Мы не сразу сами поняли скрытую в нашем сериале хитрость. Персонажи — для дошкольников, а истории — для младших и средних классов. Истории подтягивают малышей, которые хватаются за любимых персонажей, как за резиновый круг. Здесь-то и выяснилось, что «наивный дизайн» Салавата — самый правильный с точки зрения изобразительной формы, обращенной к малышу.

Вот начнем делать новый сериал для подростков — тогда и начнется работа с изысканным стебом!

— Самые многочисленные обвинения «Смешарикам» — упрек во вторичности. Ваша внутренняя ирония, пародийность вполне могут прикрывать собой заимствования: медведь Копатыч напоминает Винни-Пуха. Пин — Самоделкина, Совунья — Сову из «Винни-Пуха», Ежик — своего тезку из фильма Норштейна…

— Мы же со всеми персонажами «играем». Например, в Копатыче играем с голосом Папанова, точнее, с интонацией его гениального героя из «Берегись автомобиля». Хотели, чтобы у Бараша был голос Эраста Гарина. Не вышло.

Но я перестал страшиться упреков во вторичности. Мы ведь впервые пытаемся создать в нашей мультипликации огромный детский эпос, настоящую мифологию. А чтобы дети в ней освоились, необходима масса узнаваемого «культурного вещества». Ребенку по фигу авторские права. Ему важно увидеть на экране всех своих любимцев вместе. Возможно, договорюсь с Успенским и Шварцманом, чтобы в какой-нибудь серии появился Чебурашка.

— Главная параллель цикла — «Винни-Пух» Хитрука.

— В некоторых статьях нас даже именовали «Дети Винни-Пуха». А в чем главное зерно «логики Винни-Пуха»? В ней отсутствует «образ врага». Это — логика команды. Или логика семьи.

— Но и у вас есть фильмы, где герои должны доказать, кто из них быстрее, главнее, умнее. Соперничество, к примеру, основа серии «Большие гонки».

— Если ты заметила, в «Больших гонках» Нюша с Барашем на самой медленной телеге подвозят к финишу Кроша и Ежика, потерпевших крушение на своих скоростных авто. Крош с Ежиком срываются с повозки Нюши, пересекают финишную черту, хватают кубок и кричат, что победили они. На что Нюша, которая довезла их, лишь мечтательно вздыхает: «Ах, как, наверное, приятно быть победителем…». Такая гамма эмоций, ирония финала — тоньше, чем банальная победа или проигрыш.

— Ситуация неоднозначная, а для ребенка — отчетливо несправедливая.

— Вот пусть ребенок и начнет над этим размышлять: справедливо или нет? Спросит у родителей. Я придумал термин: «Развивающая драматургия», то есть драматургия, лишенная лобовой дидактики, открытого поучения.

В развивающей драматургии сам ход истории, ее перипетии, реакции героев на повороты их судеб толкают ребенка к размышлению, а значит, и к развитию.

— Но в воспитании важны точные акценты, мораль, незамутненность понятий «хорошо» — «плохо».

— Согласен. Эту чистоту с перехлестом дают родители, школа, детский сад и Маяковский в своем стихотворении про «крошку сына». Так детей с младенчества и купают в дидактике. А им необходим воздух, который дает искусство.

— Знаю, что есть фанаты сериала, которые смотрят и пересматривают все серии. Существует ли у проекта некая сквозная история?

— Нет, но мы пытались с самого начала строить обширную мифологию. Кстати говоря, с самого начала в организационно-технологическом аспекте заявляемый масштаб «Смешариков» был большой аферой. Я ведь понимал: сегодня в России сделать 200 анимационных серий просто невозможно! Напомню, что 18 серий «Ну, погоди!» снимались более 20 лет. У нас два гранта: ФАККа и Министерства по печати. Снято уже 90 серий. Но осталось-то еще больше!

А нам говорят: «Господдержки будет все меньше». О мерчендайзинге мы думали сразу, в 2001-м, когда начинали проект.

Если ребенку нравится образ на экране, он должен сойти с экрана, шагнуть в руки, жить в его комнате, выглядывать из ванны, смотреть на него из холодильника и с занавесок….

Я, к сожалению, был мало знаком с Роланом Быковым, но невероятно любил его слушать. Он часто повторял, что ребенок любит, когда всего много, даже чересчур много.

— Чрезвычайно привлекательная идея для коммерсантов.

— Но мы-то шли от идеи психологической, потому что только тогда она может стать и коммерческой. Мы больше гордимся не нашими мягкими игрушками, йогуртами, сырками, канцтоварами, ранцами, обувью, конфетами, а книгами, ежемесячным журналом и развивающими компьютерными играми. Есть серия «Школа смешариков» — книги, по которым дети учатся читать и считать.

Я сам до издания этих книг не знал, что узнавать буквы и учиться читать — это разные методики. Теперь есть Букварик-Смешарик, Читарик-Смешарик и даже Счетарик-Смешарик.

Журнал «Смешарики» мы начали со скромного тиража в 2005 году — в 25 тысяч. Сейчас уже 117. Третий тираж среди всех детских журналов России. У нас, помимо студии, есть Бюро промдизайна, есть Издательский отдел. Все товары жестко сертифицируем.

— Похоже, популярный товарный бренд уже создан, складывается разнофактурная индустрия вокруг него. Теоретик, ценитель элитарного искусства управляет индустрией? К тому же в интернете бурю вызвала твоя фраза, что «Смешарики» — факт не кинематографа, а детства. Как ты это разделяешь?

— Чтобы создать «факт искусства», надо сделать шаг в сторону от правил. При всех амбициях мы к этому не стремимся.

Культура, в отличие от искусства, устанавливает те нормы, которые потом искусство нарушает.

Культура детского времяпрепровождения в России сильно хромает. Вот мы и помогаем устанавливать (а то и просто обозначать!) новые нормы культуры детской обыденной жизни.

— Не играя на понижение?

— С точки зрения драматургии, атмосферы, характеров мы играем на повышение. Столь серьезно и уважительно к дошкольнику с экрана, тем более в мультипликации, у нас обращались редко.

— Не слишком вы замахнулись в девизе: «Дать новой России новых героев!»?

— Заметь, «новых ДЕТСКИХ героев». Впрочем, сейчас уходим к другому слогану: «Смешарики — это событие детства». Знаешь, эти истории обретают какую-то новую тонкость. Нас вдруг стали смотреть студенты, молодые родители.

— Ты не устал от «Смешариков»? Пять лет — в проекте, пять лет каждую неделю на «Стреле» в Питер и обратно. Вы не надоели друг другу?

— Сам изумляюсь: устал, но не заскучал. Причина, наверное, в перманентной новизне команды. Новые компьютерные игры. Всерьез обсуждаем слоганы для сырков. Продуманно относимся к дизайну пакетиков. Сделали уникальный детский деревянный конструктор из 17 наборов деталей. И невероятно многое другое!..

— Вы соберете «Смешариков» в полный метр?

— Да, но только к 2010-му. Снимать будет Денис Чернов, выросший на проекте, и — утверждаю! — один из самых талантливых и профессиональных режиссеров в российской анимации.

А вообще, очень занятно придумывать: что еще Смешарики могут предложить детям? Год назад Салават разработал линию «Смешарики-крошки»: как выглядели Смешарики, когда им было два — три года.

— Неужели как «Телепузики»?

— Нет, «человечней». Мы не будем делать сериал про смешариков-крошек. Но с ними появятся детский журнал для малышей и целая линия любимых ими игрушек и товаров.

— Если честно, я не слишком различаю среди Смешариков взрослых и детей.

— Хорошо, а сколько лет Винни-Пуху? В возрастной неопределенности есть своя прелесть. Но все же каким-то образом мы понимаем, например, что Ослик Иа-Иа значительно старше Винни.

Cправка «Новой»

«Смешарики» — самый успешный анимационный сериал нового времени. На студии «Петербург» уже создано более 90 фильмов, объединенных персонажами: зверушками-шариками. Ежедневная ТВ-аудитория — более 1,5 млн человек.

Лариса Малюкова, «Новая Газета», 04.06.2007