Глава 7


Дариен игнорировал ее целую неделю. При этом он неукоснительно следовал ежедневному распорядку, который принял со времени своего приезда в усадьбу Деверо: по утрам совершал верховую прогулку, днем играл в гольф, а вечером уединялся в кабинете дяди. И вовсе не искал ее общества.
Встревоженная этим поведением мужа, Серена чувствовала, что он наблюдает за ней на расстоянии; однако всякий раз, когда она, призвав всю свою храбрость, решалась украдкой взглянуть на него, его внимание было направлено совсем в другую сторону. И все же избавиться от тягостного ощущения, что за тобой наблюдают, было невозможно.
Каждое утро она надевала заветное ожерелье, чтобы заранее узнать о грозящей опасности, и прятала при себе свой шотландский кинжал, чтобы оказать сопротивление, если Дариен вздумает силой везти ее на север. Но ее звездный рубин ни разу не потемнел, а кинжал - "последнее средство" - оставался в ножнах, привязанных к ноге. К концу "недели молчания" ее измотанные нервы были натянуты до предела.
Но Смучес снова свел их вместе!
Восьмой день этой игры в молчанку был промозглым и дождливым. Серена провела все утро в своей комнате, но во второй половине дня все же отважилась спуститься вниз. Повинуясь какому-то безотчетному импульсу, она надела перчатки, которые Дариен ей подарил. Она надеялась, что это вызовет хоть какую-то реакцию с его стороны. Ей уже стало казаться, что лучше снова поссориться, поругаться, чем все время молча наблюдать друг за другом.
Сидя в одном из кресел перед камином, Серена потянулась к своей корзинке для рукоделия за вязанием, которое начала два дня назад. За ее спиной из центра зала доносились звуки мяча: это Дариен тренировался в игре в гольф. Один из серебряных кубков ее тетушки, поставленный на полу, играл роль лунки на зеленом поле. Губы Серерты скривились от сдерживаемого смеха, когда она услышала, как ее шестилетняя кузина изводит своими замечаниями маркиза.
- Ты упустил его, не попал, - говорила Аврора.
- Я вижу, малышка.
- Казалось, что мяч полетит прямо, а потом он свернул в сторону, - сказала девочка.
- Именно это я и намеревался сделать, - ответил Дариен.
- Ты учишься проигрывать? - В голосе кузины сквозило искреннее удивление.
- Да, но так, чтобы это было незаметно.
- А зачем?
- Затем, малышка, что проигрывать королю - это хорошая тактика, - объяснил Дариен.
- Почему?
- Потому что король благоволит к игрокам, которые ему проигрывают.
- А почему?
В голосе маркиза уже слышалось раздражение, когда он ответил:
- Потому что король любит выигрывать.
- А ты не любишь выигрывать? - продолжала допрашивать Аврора.
- Люблю, но предпочитаю доставить удовольствие королю.
- А почему?
- Потому что...
- Аврора, перестань надоедать лорду Кэмпбелу, - позвала тетка из-за стола.
- Я тебе надоедаю? - спросила Аврора.
- Нет, малышка, - ответил он. - Но давай мы сделаем перерыв во всех этих наших делах.
Взявшись за свое вязанье, Серена спросила себя, что означает эта тишина за ее спиной, и вдруг увидела пару черных башмаков на полу перед ней. Медленно подняв взгляд, она встретила испытующие серые глаза мужа.
- Ты надела перчатки, которые я тебе подарил? - как ни в чем не бывало сказал Дариен.
Его небрежное замечание застало Серену врасплох. Из всех слов, которые, как она предполагала, он ей скажет, эти самые невинные почему-то не пришли ей в голову. Она посмотрела на свои руки так, словно желала удостовериться в правоте его слов, и снова подняла взгляд на него.
- Да, надела, - просто сказала она.
- И что ты вяжешь? - спросил он.
- Попонку для Смучеса.
Дариен улыбнулся, услышав это. Серена расслабилась и улыбнулась в ответ.
Но в следующее мгновение их спокойствие было нарушено. Заливаясь звонким щенячьим лаем, в большой зал как бешеный влетел Смучес, а следом за ним вбежали Блайт и Блис, крича, чтобы кто-нибудь поймал его. Все трое были мокры и забрызганы грязью.
- Боже правый! - вскричала Серена, вскакивая с кресла, чтобы посмотреть, что происходит.
А Дариен наклонился, когда Смучес попытался прошмыгнуть мимо него, и подхватил грязного шенка на руки. Не заботясь о платье жены, он кинул щенка ей на колени со словами:
- Возьми свою собаку.
- Мы вывели Смучеса на улицу погулять, - объяснила Блайт, - но он принялся кататься в грязи.
- А потом заставил нас гоняться за ним по всему саду, - добавила Блис.
- И теперь всем троим нужна хорошая головомойка, - сказала леди Келли, идя к ним через зал. - Дженингс, - бросила она, - распорядитесь приготовить ванну в комнате девочек и еще одну маленькую здесь для Смучеса. Пойдемте, дети.
Когда перед камином был поставлен большой чан с водой, предназначавшийся обычно для живой рыбы в кухне. Дариен засучил рукава и протянул руки, чтобы взять щенка.
- Давай-ка его сюда, - сказал он. - Я сам это сделаю, иначе вы оба окажетесь в чане.
Дариен опустил барахтающегося Смучеса в чан и крепко держал его за загривок. Потом смыл со щенка всю грязь. Когда же Смучес был отмыт, он передал его жене.
Серена быстренько вытерла Смучеса и завернула его, как младенца, в сухое полотенце. Когда щенок чихнул, она, с беспокойством посмотрев на мужа, спросила:
- Тебе не кажется, что он замерз? Я вовсе не хочу, чтобы он простудился.
- Тогда пошли со мной, - сказал Дариен и направился к выходу.
Держа Смучеса в руках, Серена вышла вслед за мужем и поднялась вверх по лестнице. Когда он открыл дверь в свою комнату, она заколебалась на мгновение, но вошла.
- У меня тут есть кое-что, что быстро его согреет, - сказал Дариен.
Серена взглянула на свое ожерелье: звездный рубин светился таким же ясным светом. Она сделала по комнате несколько шагов и увидела, что Дариен роется в своих вещах. Улыбка облегчения осветила ее лицо, когда он повернулся и показал ей шерстяной плед в черно-зеленую клетку клана Кэмпбелов.
Он развернул плед и, когда Серена передала ему Смучеса, завернул в него щенка.
- Хороший мальчик, - сказал он, почесывая щенка за ухом.
Серена потянулась за Смучесом, и руки их соприкоснулись. Она быстро подняла взгляд на мужа. Выразительность взгляда его дымчато-серых глаз на мгновение загипнотизировала ее.
Придвинувшись ближе, так близко, что их разделял только Смучес, Дариен наклонил голову и в замедленном поцелуе приник к ее губам. И Серена ответила. Она закрыла глаза и возвратила поцелуй, наслаждаясь невероятным ощущением его теплых губ.
А положил конец их поцелую все тот же Смучес. Зажатый между их телами, щенок отчаянно барахтался.
Серена отступила на шаг. Она чувствовала, как от смущения и замешательства щеки ее покрывает густой румянец.
С обезоруживающей улыбкой Дариен ласково приложил ладонь к ее пламенеющей щеке. Потом шутливо показал ей руку:
- Чуть не обжегся.
Совершенно смущенная, Серена покраснела еще больше.
- Мне очень жаль, что я не сдержался в тот день в кабинете, - к ее удивлению, стал извиняться Дариен. - Я был не прав, что нарушил свое обещание. Ты можешь простить меня, ангел?
- Я тебя прощаю, - с лукавой улыбкой сказала Серена. - Раз ты сам признал свою неправоту.
Дариен усмехнулся:
- Ты выявляешь во мне все самое лучшее, дорогая.
- Я тоже была не права, - сказала Серена. - Мои родители привили мне понятие о чести, и я бы никогда не позволила другому мужчине поцеловать меня до тех пор, пока связана обязательством с тобой. Сейя никогда не целовал меня до того дня в кабинете.
Дариен криво улыбнулся:
- Это я уже знал.
Его ответ озадачил ее.
- Откуда ты мог это знать? - спросила она.
- Мужчина всегда поймет, что женщина целуется в первый раз.
Серена внутренне застонала. Она, должно быть, неопытна в поцелуях, но откуда ей было набраться опыта?
- Но как мужчина может это узнать? - наконец спросила она.
- Ну, понимаешь, теперь ты делаешь это иначе, - объяснил он. - А в тот первый раз ты спросила меня, что тебе делать с твоими руками. Помнишь?
Серена с облегчением улыбнулась. Возможно, она не была теперь такой уж неопытной в поцелуях.
- Может, спустимся вниз и посидим со Смучесом перед камином? - предложил Дариен. А когда она кивнула, добавил: - И пару часов поиграем в шахматы.
С этого вечера Дариен с Сереной вернулись к тому ежедневному распорядку, которому следовали в предыдущий месяц.
По утрам они вместе совершали прогулки верхом, днем она училась играть в гольф, а каждый вечер играла с ним в шахматы. Никто не упоминал о Сейя Талботе, но так же и о том, что Дариен лишь ожидает первого дня весны, чтобы отвезти ее на север, в Шотландию.
Чем холоднее становилась зима, тем теплее они относились друг к другу. Январь выдался очень холодным, с замерзшими, покрытыми толстым инеем деревьями и искрящимися сосульками. Но постепенно эти стылые дни прошли, а в феврале потеплело, и снег начал подтаивать.
Девятого февраля выдалось по-настоящему весеннее утро. Когда рассвело, Дариен с Сереной вышли из особняка Деверо.
Во дворе их ожидал графский конюх с оседланными лошадьми.
Серена украдкой взглянула на мужа, когда они шли, направляясь к своим лошадям. С ног до головы во всем черном, Дариен опять походил на сатану, одетого щеголевато, чтобы соблазнить как можно больше душ. Если бы дьявол обладал неотразимой внешностью ее мужа, то наверняка целая процессия женщин последовала бы за ним до самых врат ада.
- День такой прекрасный, что я подумал, а не посмотреть ли нам королевский зверинец, прежде чем мы уедем домой, - сказал Дариен, садясь в седло. - Давай прокатимся в Лондон.
Серена согласно кивнула, но, когда они уже поскакали по дорожке, торопясь выехать на улицу, тревожная мысль пришла ей в голову. Еще несколько недель - и наступит первый день весны. И тогда ее увезут на север, чтобы навсегда обречь на несчастливую жизнь.
- Тебя что-то беспокоит? - спросил Дариен, заметив ее состояние.
Серена попыталась весело улыбнуться.
- Нет, милорд. Просто я сегодня задумчивая.
- Задумчивая, ты? - шутливо передразнил он. - Приятно узнать, что я женат на женщине, умеющей думать.
- Ты смеешься надо мной? - спросила она.
- Нет, дорогая. Твой укор задевает меня.
- Я спрашиваю, а не укоряю.
- В таком случае, ангел, - ухмыльнулся Дариен, - могу тебя заверить, что нет.
Серена кивнула, но этот ответ не убедил ее. Она ни на миг не поверила в то, что ее муж ценил женщин, которые умеют думать самостоятельно.
Они проехали усадьбы Лестер и Дарэм, а потом свернули направо на Чэринг-Кросс. Когда въехали в самый Лондон, народу стало неизмеримо больше, что вынуждало их с трудом и с осторожностью продвигаться по узким кривым улицам.
Доехав до собора Святого Павла, они свернули на Олд-Чендж, а в конце ее на Темз-стрит. В дальнем конце неясно вырисовывался Уайт-Тауэр - цель их поездки.
Проехав через главные ворота в замок, они остановили лошадей. Два одетых в красное служителя кинулись придержать их поводья, и Дариен бросил каждому по монете.
Когда они спешились, позади внезапно послышалось свирепое рычание, и Серена в страхе бросилась в объятия мужа.
- Не бойся, дорогая, - сказал Дариен, обнимая се. - Ты в безопасности. Эти львы рычат в клетке.
Успокоив, Дариен взял ее за руку и повел по направлению к Львиной Башне.
- Твой дядя рассказывал мне, что зверинец был основан, когда французский король подарил Сейяху Третьему слона, - сообщил он Серене.
- А как он выглядит? - спросила она.
Дариен тоже никогда не видел слона, но не мог же он признаться в этом своей молодой жене.
- Ну, слон - это самое большое из божьих созданий, и у него длинный нос, который называют хоботом.
Полукруглый бастион, к которому они наконец подошли, был известен под названием Львиной Башни. Он состоял из нескольких клеток и ям, забранных решетками.
Здесь царила ужасная толчея. Опасаясь потеряться в толпе незнакомых людей, Серена вцепилась в руку мужа и мысленно поздравила себя с тем, что не забыла надеть в этот день перчатки. Дариен же покровительственно улыбался ей, в душе потирая руки. Как и предсказывала хозяйка таверны "Королевский петух", все будет в полном порядке.
Возможно, и не понадобится пересекать границу Шотландии, чтобы сделать ее своей женой в полном смысле слова.
- Не пугайся, - прошептал он ей на ухо, пока они прокладывали дорогу сквозь движущуюся толпу.
Остановившись перед загородкой, Серена с изумлением разглядывала огромного слона, а потом и белого медведя. Но больше всего ее внимание приковали львы. Чтобы пробраться к яме со львами, Дариену пришлось прокладывать дорогу сквозь толпу простолюдинов, которые расступились перед дворянином и его дамой, а потом снова сомкнулись за ними.
-Боже правый, - тихо воскликнула Серена, приблизившись к железной решетке, перегораживающей верх ямы, и услышав громкое рычание из ее темной глубины.
Стремясь получше разглядеть свирепых хищников внизу, Серена потихоньку подступала все ближе и ближе к яме. И вдруг неожиданно ощутила, как чьи-то руки толкают ее в спину, и вслед за этим кто-то поставил ей подножку. Потеряв равновесие, она заскользила к самому краю ямы. Одна ее нога попала между прутьями и провалилась вниз.
- Помогите! - закричала она, в отчаянии цепляясь за мужа.
Дариен подхватил ее и дернул на себя в тот самый момент, когда один из львов подпрыгнул к ее застрявшей ноге. И оба они упали на землю посреди потрясенной толпы зрителей.
- Ты в порядке? - спросил Дариен.
Дрожа, как в лихорадке, слишком напуганная, чтобы говорить, Серена лишь отрицательно покачала головой. Она приложила руку к груди, чтобы успокоить бьющееся сердце, и пальцы ее нащупали ожерелье.
И тут она увидела, что ее алый звездный рубин потемнел.
- Я думаю, мы насмотрелись достаточно, - сказал Дариен, вставая. Он помог ей подняться и, обняв за плечи, прижал к себе. - Но, черт побери, дорогая, как это получилось? - спросил он, ведя ее к выходу. - У тебя нога
подвернулась, что ли?
- Кто-то меня толкнул, - дрожащим голосом отвечала Серена.
Дариен резко остановился и взглянул на нее.
- Не могу в это поверить.
- Говорю тебе, я почувствовала, как чьи-то руки выпихнули меня, - настаивала она, все возвышая голос от волнения.
Его недоверие было оскорбительным после такого происшествия, едва не ставшего для нее роковым.
- Ты, должно быть, ошиблась, - сказал Дариен. - Просто толпа затолкала тебя.
- Я знаю, что говорю! - вскричала Серена, начиная злиться. Ее едва не сожрал лев, а муж отметал ее объяснения, как какую-то чепуху. - Кто-то пытался убить меня. Ты мой муж, ты и узнай, кто это был.
- Люди не убивают без причины, - попытался урезонить ее Дариен, когда они садились на коней. - Кому во всей вселенной польза от твоей преждевременной смерти?
- Если не можешь защитить меня, значит, не можешь быть моим мужем, - язвительно заметила Серена. - Сейя, тот бы нашел и наказал негодяя.
- Сейя... Сейя... Сейя!.. - зарычал Дариен почти так же свирепо, как львы. - Только и слышишь о Сейя. Удивляюсь, что этот Ладлоу не умеет еще ходить по воде.
- Ну, он был бы более способен на это, чем ты, - отрезала Серена.
Дариен резко повернул голову и в упор поглядел на нее.
- Придержи свой язык, - предостерег он, - или я положу тебя через колено и задам хорошую трепку, которую ты заслуживаешь.
Невольно Серена прореагировала так же, как и ее мать, когда отец вел себя оскорбительно и глупо. Она смерила его ледяным взглядом, а потом презрительно вздернула кверху нос.
Дариен проигнорировал ее молчаливый вызов. Всю обратную дорогу через Лондон к Стрэнду Серена хранила молчание.
Она знала, что не ошиблась: кто-то совершенно умышленно толкнул ее к львиной яме. Но кто же мог хотеть ее смерти?
Может, этот злоумышленник таил недоброжелательство к ее семье? В это было трудно поверить, ведь никто в Англии их не знал. А может, это были враги дяди? Но почему тогда убийца решил погубить именно ее? Она ведь просто племянница графа.
Серена бросила взгляд на свое заветное ожерелье. Чем дальше они отъезжали от замка, тем больше звездный рубин приобретал свой обычный цвет. Потом она искоса посмотрела на Дариена, наблюдавшего за ней.
- И вовсе я не проверяю свою грудь, - бросила она ему.
Лицо Дариена было раздраженным. Он снова обратил взгляд на дорогу и сказал:
- Если ты и вправду думаешь, что кто-то пытался убить тебя, ну что ж, я готов тебе поверить. Тогда мы сегодня же уезжаем в Шотландию.
- Я с вами никуда не поеду, милорд, - сказала Серена. - И не собираюсь больше это обсуждать.
- Да, там ты точно будешь в безопасности, с моим отцом в замке Инверэри, - продолжал Дариен, словно бы и не слышал ее слов.
Серена ничего не ответила, но замкнулась в гордом молчании. Этот маркиз Инверэри был совершенно невыносим. Но если этот неотесанный тип и в самом деле думает силой увезти ее на север до того, как наступит первый день весны, то ничего у него не выйдет.
- Собирай свои вещи, ангел, - приказал Дариен, как только они свернули на дорожку, ведущую к особняку Деверо. - Мы отправимся в дорогу через час.
- Ты что, глухой? Я же сказала тебе... - начала было Серена, но прервалась, заметив двух людей, выходящих из дома.
-Даб! - закричала она. - Это Даб! - Пришпорив лошадь, она приблизилась к брату и, прежде чем тот успел помочь ей спешиться, соскочила с седла и бросилась в его объятия. - Ох, Даб, как я счастлива тебя видеть, - вскричала она, обнимая его так крепко, словно никогда не отпустит.
- Как поживаешь, сестра? - спросил Даб.
- Прекрасно, сейчас, когда ты здесь, чтобы защитить меня, - ответила Серена, глядя в его черные глаза. Она всегда чувствовала себя в безопасности со старшим братом - он так похож на отца!
- Защитить тебя от кого? - с веселой улыбкой спросил Даб. - От твоего мужа?
- Твоя сестра клянется, что кто-то пытался толкнуть ее в львиную яму в Уайт-Тауэре, - с улыбкой сказал ему Дариен. - Ты слышал когда-нибудь что-то столь же нелепое?
- Ничего нет смешного в том, чтобы попасть львам на обед, - упрямо возразила Серена. Потом бросила взгляд на высокого светловолосого мужчину и спросила: - А это твой друг, Даб? Ты не познакомил нас.
- Познакомься с Мунго Маккиноном, внуком графа Ская, - сказал брат. - Мунго друг твоего мужа и родственник кузины Гленды.
- Мунго, познакомься с Сереной Макартур, маркизой Инверэри, моей женой, - закончил представление Дариен.
- Очень рад познакомиться, - с улыбкой сказал Мунго и наклонился, чтобы поцеловать ее руку.
Серена вежливо улыбнулась в ответ, но в то же мгновение заметила холодный огонь, сверкнувший во взгляде его бледно-голубых глаз. Ни муж, ни брат, казалось, ничего не заметили, но сама она видела достаточно много злобных взглядов, направленных в ее сторону, чтобы сразу распознать их.
Странно. Почему этот незнакомец, которого она доселе в глаза не видела, питает к ней такую ненависть, спросила себя Серена. Ее перчатки для верховой езды скрывали дьявольское пятно, значит, не в нем была причина.
- Ну а теперь, когда мы собрались все вместе, - сказал Мунго, повернувшись к брату, - можно составить план нашего возвращения в Шотландию.
Наблюдая за его взглядом, Серена была поражена, что такая же ненависть сверкнула во взгляде блондина, когда тот повернулся и к ее брату. Неужели Даб ничего не замечает? Как наследник и внешне копия своего отца, ее брат был в клане на особом положении и всегда оставался всеобщим любимцем. Ни один человек в клане Макартуров никогда не смотрел на него так.
- Нужно постараться, чтобы нас не застигла непогода, когда мы поедем на север, - ответил Даб. - Лучше подождать неделю-другую, тем более что с нами поедет и моя сестра. Что ты на это скажешь, Дари?
Серена видела, как Мунго повернулся к Дариену, и тут же ненависть исчезла в его взгляде. Так почему же Маккинон питает такую неприязнь именно к Макартурам, которых он никогда не встречал? - снова спросила она себя. Ведь у них даже есть общая кузина, и значит, они в какой-то мере родственники.
- Я везу срочное послание своему королю и не могу задерживаться здесь, - сказал Мунго.
- По ту сторону границы будет меньше опасностей, и погода там установится, - поддержал его Дариен, бросив на Серерту косой взгляд. - Поскольку моя жена боится за свою жизнь, мы отправимся в путь сегодня же.
- Что касается меня, то я не ступлю ни шагу за порог усадьбы Деверо до первого дня весны, - твердо сказала Серена и, повернувшись, направилась к дому.
- Вернись, - окликнул ее Дариен.
Но она лишь ускорила шаг, а потом и вовсе пустилась бегом, когда услышала громкий смех брата и сказанные вполголоса проклятья мужа.
Захлопнув за собой входную дверь, Серена прислонилась к ней и глубоко вздохнула. Она понимала, что ей никуда не деться, если муж будет настаивать на том, чтобы покинуть Англию.
Но тут ей в голову пришла спасительная мысль, заставив ее слабо улыбнуться при этом. Она спрячется в своем любимом месте - в большом кресле, стоящем в самом укромном уголке дядиного кабинета, - и просидит там до позднего вечера. Ведь ни один человек в здравом уме не отправится в такой долгий путь ночью. И она будет в безопасности по крайней мере до утра.
Горячо желая ни с кем не встретиться, Серена торопливо прошла через вестибюль и, войдя в дядин кабинет, закрыла за собой дверь. Прежде чем забраться в любимое кресло, она задержалась на мгновение и посмотрела в окно. Дариен, Мунго и Даб шли по направлению Дауджер-хаусу. Может быть, ее муж передумал?
Ломая голову над тем, как избежать возвращения в Шотландию, Серена уселась в глубокое кресло и свернулась клубочком. Вряд ли кто найдет ее здесь. Откинувшись на спинку кресла, она задумалась о своем затруднительном положении. Слезы навернулись на ее глаза, когда она поняла, что начинает жалеть о своем замужестве и самонадеянном и упрямом муже.
Ведь она никогда не будет счастлива с ним в Хайленде. Ее проклятое пятно помешает этому. Если она уедет с ним на север, то всегда будет чувствовать себя отверженной.
И опять в сознании всплыл тот странный вопрос ее тетки: "Ты хочешь остаться в Англии потому, что любишь Сейя? Или ты любишь Сейя потому, что хочешь остаться в Англии?"
Теперь Серена знала ответ. Она любит Дариена Кэмпбела, но ей нельзя быть его женой.
Этот жестокий мир требовал, чтобы она сделала выбор между романтикой, мечтой и действительностью. Она выберет действительность и научится любить Сейю Талбота, хоть и любит сейчас другого.
И вдруг ее пронзило чувство вины перед Талботом. Сейя заслуживал большего, чем жену, которая не любит, а только собирается научиться любить его. Хотя в жизни случаются вещи и похуже, чем брак без страстной любви. Брак ее собственных родителей был устроен по расчету, но какое это имело значение, ведь они влюбились друг в друга с первого взгляда. Во всяком случае, так рассказывала ей мать.
Тяжелые мысли в конце концов обессилили Серерту, и теперь голова у нее разламывалась от боли. Со вздохом она закрыла глаза и попыталась избавиться от тревожных мыслей о будущем.
Но это оказалось не так-то легко. Прошел целый час, прежде чем она смогла забыться тревожным сном.
Негромкие мужские голоса проникли в ее беспокойный сон и вернули к реальности, но ее будто сковало что-то, не давая даже пошевелить рукой. Она открыла глаза и увидела, что за окном уже темнеет. Когда же услышала дядин голос, то окончательно поняла, что проснулась. Мужчины разговаривали в кабинете.
- Добро пожаловать в усадьбу Деверо, лорд Берли, - говорил граф Ричард. - Добро пожаловать, сэр Уолсингем. Услышав эти слова, Серена насторожилась. К ее дяде приехали два советника королевы Елизаветы, самые приближенные к ней люди. Лорд Берли был ее государственным канцлером, а Уолсингем - государственным секретарем.
Серерте вдруг стало весьма неуютно в этом укромном уголке. Что делать: встать и объявиться, хоть это и неудобно, или же, замерев, сидеть и ждать, пока они не выйдут.
- Сейя, я же велел тебе оставаться при дворе до начала весны, - вдруг сказал дядя.
Услышав это, Серена прокляла свое невезенье. Муж и так весь кипел и готов был силой везти ее на север, а увидев Сейя, не даст ей времени даже собрать свои вещи. Растерявшись и не зная, что предпринять, она еще больше вжалась в кресло, благо никто не видел ее в полумраке кабинета.
- Я приехал с лордом Берли и сэром Уолсингемом. Они представляют здесь интересы моего отца, - отвечал Сейя.
- Путешествовать в такое время года - дело трудное, - заметил граф Ричард. - Значит, я полагаю, вас привело дело важное.
- Мы направляемся во дворец Ричмонд, - ответил Берли.
- И решили по пути заехать к вам. Речь идет о Марии Стюарт, - добавил Уолсингем.
При этих словах Серена замерла в ожидании того, что предстояло услышать. Ее нервы были натянуты до предела. Все мысли о том, чтобы объявить о своем присутствии, тут же вылетели у нее из головы.
- Состоялся суд, и судьи признали Марию Стюарт виновной в заговоре против короны, - объявил лорд Берли.
Серена прикрыла рот обеими руками, чтобы сдержать испуганный крик. Наказанием в таком случае была смерть. Но нет, Елизавета и ее фавориты не могли посягнуть на жизнь другой королевы, помазанницы божьей.
- Боже мой! Но разве это справедливо? Судьи были беспристрастны? - с возмущением воскликнул граф Ричард. -Вы сами все это устроили, Уолсингем. Вы плели интриги, подделывали улики, фальсифицировали свидетельские показания. Вы были заинтересованы в таком решении суда и, пользуясь своим влиянием, вы настроили Елизавету.
- Но, Ричард... - начал лорд Берли.
- Никаких "но", Сесил, - резко перебил граф всесильного советника. - В течение многих лет Уолсингем интриговал, чтобы заманить Марию Стюарт в западню. Скажите мне, как можно ее обвинить в государственном заговоре, если эта несчастная женщина вот уже двадцать лет живет как в тюрьме?
- Как бы то ни было, дело сделано, - хриплым голосом сказал Уолсингем.
Серена затаила дыхание от страшного предчувствия, от той ужасной вести, которую должна была услышать. Когда же лорд Берли заговорил, то она едва не потеряла сознание.
- Мария Стюарт два дня назад была переведена в замок Фотерингей и там казнена, - бесстрастным голосом сообщил Берли. - Мы трое присутствовали при ее казни.
- Вы идиоты! Теперь между Англией и Испанией все кончено! - взорвался граф Ричард. - Запомните мои слова: не пройдет и полугода, как испанский король будет угрожать нашим берегам.
- Об этом мы подумаем в свое время, - сказал Уолсингем. - А сейчас для нас главное - держать в тайне смерть Марии, пока Елизавета не пошлет королю Якову официальное соболезнование.
Серена услышала глубокий горестный вздох, скорее всего дядин.
- Расскажите, как все произошло? - попросил граф.
- Мария Стюарт вела себя мужественно, не теряя чувства собственного достоинства, - ответил Берли, и в тоне его прозвучало невольное уважение. - Присутствовать при этом было очень тяжело. Убийство королевы - грязное дело.
Серена больше не могла сдерживаться. Она вскочила с кресла и бросилась к мужчинам, ошеломив их своим внезапным появлением.
- Предатели! Вы гнусные английские свиньи! Как вы осмелились убить нашу королеву! - вне себя кричала она. - Мы, шотландцы, сожжем вашу Англию дотла! Господи боже, да мы...
- Замолчи! - прикрикнул на нее дядя Ричард.
Привыкшая слушаться его во всем, Серена тут же замолкла. Но глаза ее сверкали бешенством, когда она смотрела на собравшихся здесь мужчин.
- Кто эта шпионка? - требовательно спросил Уолсингем.
- Это племянница графа Ричарда. Она приехала из Шотландии, - ответил Сейя.
Королевский советник повернулся к графу и сказал:
- Вели ей собрать свои вещи. Мы будем держать ее в Тауэре, пока королева не решит, что пришло время объявить миру о казни Марии.
- Что-что?.. - не веря своим ушам, переспросил граф Ричард.
- Фрэнсис, в этом нет необходимости, - вмешался лорд Берли, бросив многозначительный взгляд на графа Ричарда. - Если граф гарантирует нам...
- Вы не должны заключать Серену в Тауэр, - добавил со своей стороны Сейя. - Это было бы слишком.
Не обращая внимания на их протесты, Уолсингем отрицательно покачал головой. Потом, приблизившись к Серене, сказал:
- Я обещаю, что тебе не причинят никакого вреда.
Серена вдруг наклонилась и быстрым, как молния, движением выхватила свой шотландский кинжал из ножен. "Последнее средство", так в Хайленде называют его. И тут же приставила смертоносное лезвие к горлу государственного секретаря. Уолсингем замер.
- Я умею обращаться с этим оружием и не побоюсь использовать его против английской свиньи вроде тебя, - пригрозила ему Серена. - Попробуй только сделать хоть шаг вперед.
- Серена, опомнись! - воскликнул Сейя. - Ты поднимаешь оружие на приближенного королевы.
- Мне очень жаль, Сейя, - сказала она спокойно (кинжал придал ей храбрости). - Но я в первую очередь - уроженка Хайленда, и только во вторую - английская леди.
- Басилдон, угомони свою племянницу, иначе все наши планы пойдут прахом, - приказал Уолсингем.
- Ее пребывание в Тауэре в течение нескольких недель необходимо в государственных интересах, - сказал ему Берли.
- Я лично отвечаю за ее безопасность.
Серена посмотрела на дядю. Он тоже неотрывно смотрел на нее. Их взгляды встретились, и граф едва заметно ободряюще улыбнулся ей. Что бы это значило, спросила она себя. Неужели он все-таки собирается передать ее приближенным королевы?
- Если вы хотите отправить в Тауэр дочь моей сестры, - заявил Ричард, - вам придется предъявить приказ об ее аресте.
- Очень хорошо, но тогда королева будет в курсе произошедшего, - ответил раздраженный Уолсингем. - Я думаю, вы сумеете продержать это отродье в надежном месте до утра.
- Конечно.
Не прибавив больше ни слова, государственный секретарь направился к выходу.
- Я буду ждать вас во дворе, - сказал он канцлеру и исчез за дверью.
- Тебе не поздоровится. Хлебнешь ты с этим делом лиха, Ричард. Ничего хорошего тебе это не сулит, - пробормотал Берли.
Граф пожал плечами.
- Сестра поручила свою дочь моему попечению, и я отвечаю за нее перед богом и людьми.
- Я понимаю, - ответил Берли. - Будем надеяться, что и королева Елизавета это поймет. Ну как, ты идешь, Талбот?
- Нет, я переночую дома, - ответил Сейя. - А утром вернусь в Ричмонд.
- Как знаешь. - И с этими словами Берли последовал за государственным секретарем.
Все так же не выпуская из рук обнаженный кинжал, Серена стояла не шевелясь. Она не знала, что теперь делать, и не находила, что сказать.
Граф подошел к окну и посмотрел, как королевские приближенные удаляются по направлению к причалу. Наконец, после долгого и неловкого молчания, он повернулся и сказал:
- Вложи кинжал в ножны, племянница. Иди сюда, сядь.
- А ты никогда не говорила мне, что носишь кинжал, привязанный к ноге, - вставил Сейя.
- Сейя, беги в Дауджер-хаус, - прервал его Ричард. - Приведи моего племянника и маркиза, но предупреди, чтобы они ничего не говорили своему спутнику, этому Мунго.
Сейя кивнул и вышел из кабинета.
Несколько минут спустя он снова появился на пороге вместе с обоими шотландцами. Тут же явилась и леди Келли.
- В чем дело? - спросил Даб, направляясь к сестре.
- А что Талбот делает здесь, ведь еще не наступил первый день весны, - спросил Дариен, идя за ним следом.
- Слава богу, что ты здесь! - вскричала Серена, вскакивая с кресла и бросаясь к ним. Не обращая внимания на брата, она бросилась в объятия мужа.
Удивленный, Дариен обнял ее и прижал к себе. Чувствуя, что она вся дрожит, он, поцеловав ее в макушку, вопросительно взглянул на графа, ожидая объяснений.
- То, что я собираюсь сообщить вам, должно остаться в тайне, даже от вашего спутника, - начал граф. - Если вылетит хоть слово, меня тут же арестуют и бросят в Тауэр. Могу я рассчитывать на ваше молчание?
- Клянусь, - с готовностью произнес Дариен.
- Я тоже, - сказал Даб.
Ричард кивнул:
- Советники королевы Берли и Уолсингем только что сообщили мне о казни Марии Стюарт, но...
- Они убили нашу королеву? - воскликнул Даб. - Как они осмелились!..
- Дай своему дяде продолжить, - прервал его Дариен.
- Так вот, я как раз собирался сказать, - продолжал Ричард, - что Серена подслушала наш разговор...
- Я не подслушивала...
Дариен, не раздумывая, тут же прикрыл ей рот рукой. Потом кивнул графу, чтобы тот продолжал.
- Благодарю, Инверэри, - сухо сказал Ричард, и едва заметная улыбка тронула его губы. - Серене не удалось остаться незамеченной. И Уолсингем решил заключить ее в Тауэр до тех пор, пока Елизавета не направит Якову официальное соболезнование.
Дариен понимающе кивнул:
- Ну что ж, мы исчезнем и скроемся в горах Шотландии.
- Я предпочитаю отправиться в Тауэр, чем вернуться в Шотландию, - заявила Серена, вызывающе вздернув подбородок.
- Ангел, тебя никто не спрашивает о том, что ты собираешься делать, - сказал Дариен, нахмурив брови.
- Серена, никто уже не вернет нашу королеву с того света, - попытался урезонить сестру Даб. - Подвергая себя опасности, ты ничего не изменишь и только создашь проблемы своим близким.
- Ладно, я буду молчать, - согласилась она. - Я вовсе не хочу, чтобы из-за меня дядя Ричард попал в тюрьму.
- А вас не бросят в Тауэр, когда королевские приближенные обнаружат, что Серена исчезла? - спросил дядю Даб.
- Я им скажу, что она убежала с тобой этой ночью, - ответил граф. - Берли мне поверит, а Уолсингем не осмелится возражать. Я все же доверенное лицо Елизаветы.
Дариен повернулся к графине.
- Миледи, помогите Серене собрать самое необходимое в дорогу, - попросил он. - Остальное можно будет отправить в Шотландию позднее.
Леди Келли кивнула:
- Я думаю, Серене лучше переодеться мальчиком, пока она не выберется из Лондона. - Она повернулась к своему брату и спросила: - У тебя, наверное, найдется что-нибудь подходящее, Сейя?
- Думаю, да, - ответил Сейя и пошел к выходу.
Через час Серена вместе со своим дядей и теткой была уже в конюшне. Одетая во все черное, она походила на худенького грума в поношенной мужской одежде, слишком, просторной для нее. Черная шляпа скрывала ее густые волосы.
А под плащом на груди висела кожаная сумка, в которой тихо сидел Смучес. Дядя нес вторую сумку с одеждой для мальчика вместе с самыми необходимыми в пути вещами.
Возле конюшни в молчании стояли Дариен, Даб, Мунго и Сейя, ожидая ее появления. Четыре лошади были уже оседланы.
Дариен посмотрел на темное безлунное небо и сказал:
- Ночь прямо как в Хайленде, словно созданная для побегов. Ты готова сесть в седло, ангел?
Серена кивнула, но его тон и нетерпение не понравились ей. Как это похоже на горца - радоваться, отправляясь ночью в дорогу, и возбуждаться от опасностей, которые могут встретиться в пути.
Она повернулась к леди Келли и дяде Ричарду:
- Спасибо вам за гостеприимство, это было самое лучшее время в моей жизни. Надеюсь, девочки не обидятся и не рассердятся на меня за то, что я не простилась с ними.
- Я объясню им, и они поймут, - ответила леди Келли.
Граф бросил на Дариена многозначительный взгляд, а потом сказал племяннице:
- Наш дом всегда открыт для тебя.
Серена обняла и расцеловала их и повернулась к Сейе.
- Милорд, я сожалею...
- Ты не сделала ничего, за что нужно извиняться, - прервал Сейя, приложив палец к ее губам. Потом, поцеловав ее в шеку, добавил: - Будь счастлива, дорогая.
Серена почувствовала, что вот-вот заплачет. И прерывающимся шепотом сказала:
- Благодарю вас, милорд.
Она повернулась к мужу, чтобы сказать, что готова, но тут же отшатнулась, почувствовав отвратительный запах, исходивший от него и брата. Дариен приблизился и положил что-то в оба ее кармана, но она не могла разглядеть, что это было.
- Какая вонь! - вскричала Серена, когда Смучес в ее сумке завозился и чихнул. - Что это такое?
- Лошадиный навоз.
- Что-что? - переспросила она. - Ты с ума сошел?
- Наоборот, - с лукавой улыбкой ответил Дариен. - Я хорошо соображаю. Этот запах собьет с толку любопытных, мимо которых мы будем проезжать.
- Фу, отвратительно! Я не хочу, чтобы от меня так воняло. Меня сейчас вырвет.
- Извини, ангел. - Дариен подвел ее к лошади и помог сесть в седло. - Обещаю избавить тебя от навоза, как только выедем из Лондона.
Даб и Мунго уже сели на лошадей. Когда Дариен взялся за поводья своего коня, Сейя Талбот остановил его.
- Инверэри, мне надо перемолвиться с тобой парой слов.
Дариен оглянулся и кивнул. Потом подошел к нему:
- Ну?
- Береги ее, - сказал Сейя, понизив голос.
Дариен посмотрел английскому маркизу прямо в глаза и веско произнес:
- Серена никогда не вернется в Англию.
- Я знаю.
Дариен протянул сопернику руку в знак дружбы и заверил:
- Клянусь, я буду охранять ее, не щадя своей жизни.
- Надеюсь, ты сдержишь свое слово, - тряхнув головой, сказал Сейя. - Или ты мне ответишь.
Дариен быстро повернулся и сел на коня. И четверо молодых шотландцев, выехав со двора, поскакали по дороге, ведущей к Стрэнду.
Серена оглянулась через плечо, чтобы бросить последний взгляд на усадьбу Деверо и навсегда проститься со своей мечтой. Она понимала, что сюда больше не вернется никогда.
Призвав на помощь всю твердость духа, свойственную горцам, она решила храбро встретить свою судьбу, бросить ей вызов, если понадобится. И, сосредоточив взгляд на дороге перед собой, с мрачной решимостью пустилась в путь.
 

Глава 8